История юга Камчатки еще не полно изучена. Русские стали проникать сюда поздно, а селиться и того позднее. Так и остались южные просторы полуострова почти безлюдными. Восточное побережье – совсем без населенных пунктов, а на западном имеются лишь поселки Усть-Большерецк, Октябрьский, Озерновский и Паужетка, да еще село Запорожье. Все они входят в состав Усть-Большерецкого района Камчатского края. Район географически делится как бы на две обособленные части: северный куст и южный. Северный – обжит, имеет постоянное дорожное сообщение с Петропавловском-Камчатским, а южный находится как бы на задворках – далеко и плохо доступен. Лишь в последние годы грунтовая дорога до поселка Озерновского стала более или менее поддерживаться, регулярно в летнее время работают паромы на реках Большой и Опала, а раньше добраться туда посуху было проблемой. Хотя и на воздушном транспорте попасть в Запорожье и Озерновский не просто, так как район отличается сильными и долгими туманами, ведь населенные пункты стоят прямо на берегу сурового Охотского моря недалеко от Первого Курильского пролива.
Но кто попал сюда хотя бы ненадолго, и кому посчастливилось побывать не только в поселках, но и на природе, не забудет этих мест никогда. Ведь красота здесь неописуемая! После низинных, влажных прибрежных тундр Большерецка, Опалы, Голыгина и Явина, здесь попадаешь в предгорные, а затем и горные ландшафты, которые радуют разнообразием пейзажей. Прямо в створе долины реки Озерной высится на востоке красавица сопка Ильинская с вечными снегами на вершине. Чуть севернее – Желтовский вулкан, а на юго-востоке – Кошелевский. Дорога на Паужетку поднимается все выше в горы, и начинают открываться природные картины одна краше другой. Чего только стоит скала Орлиное крыло! А белые пемзовые обнажения реки Каюк! А термальное поле Паужетки с ее горячей землей и клубами пара, поднимающимися в небо! Это поистине дивные места, недаром здесь создан и действует Южно-Камчатский природный заказник с прекрасным Курильским озером в его центре. Нерка Курильского озера, идущая туда на нерест по реке Озерной – главное богатство этих мест. На нерке, на ее добыче и переработке и выросли местные населенные пункты. На ней они и держатся. Да, было время, когда здесь в огромных количествах ловили в море селедку, но это было недолго и закончилось трагически для селедки. Ловили и ловят здесь камбалу, минтай, добывали краба, но нерка была и остается главной. К сожалению, сейчас на нее излишне много охотников, не упускают своего и браконьеры, поэтому местным жителям боязно, как бы нерка не повторила судьбу сельди. Но пока она есть, пока ее пропускают на нерест в озеро, устраивая по договоренности проходные дни, Запорожье и Озерновский будут жить. Жить и развиваться.
Запорожье и Озерновский. Два населенных пункта на разных берегах одной реки, один напротив другого, соединенные капитальным мостом. Какие они разные, эти поселения. Узкая центральная улица поселка Озерновского, вдоль которой стоят типовые дома, похожие один на другой, напоминает такие же улицы других камчатских рыбокомбинатовских поселков – Октябрьского, Корфа, Усть-Камчатска. Все зажато, зимой снег некуда столкнуть, потому он высится грязными кручами над проезжей частью, закрывая окна первых, а то и вторых этажей. Двери школы выходят прямо на дорогу, и взрослые постоянно волнуются за своих чад, которым, конечно же, нужны забавы, игры, беготня. Да, все здесь рядом – и море, и река с рыбалкой, и рыбоконсервный завод, но, все же, не хватает простора, как и чистоты.
Зато всего этого полно в Запорожье! Главная улица – широкая, на ней специально оставлено место для снега, хотя здесь его стараются не чистить, а укатывать. Летом дома утопают в зелени деревьев, во дворах – клумбы и цветники. Дома разнообразные, хотя и не отличаются капитальностью. Удивляют цветом красные крыши колхозной конторы, рыбозавода, сельского дома культуры, администрации села и некоторых других построек. Зато необычно, ярко, привлекательно. И удивляет полная чистота на улицах и во дворах. Пожив в Запорожье день, другой, третий, пообщавшись с людьми, начинаешь понимать, почему село такое чистое. Оно, похоже, единственное на всей Камчатке такое чистое! И все потому, что в нем живут, в большинстве своем, династии запорожцев, коренных селян, идущие от первопоселенцев, прибывших сюда с Украины в 1907 году и немногим позже. Вот в чем дело! Село для них родное, свое, собственное, любимое и неповторимое! Это дорогого стоит. И люди берегут свое село, заботятся о нем, да просто не мусорят на улицах. Ведь не мусорим же мы у себя в квартирах.
И народ в Запорожье замечательный, приветливый, словоохотливый. Ничего плохого не хочу сказать об озерновцах, они тоже замечательные люди, но, все же, совсем другие. Промышленные, поселковые. И в этом главное отличие городских и поселковых жителей от селян. Селяне чище, обстоятельнее нас. Да и, похоже, мудрее. Иначе давно бы перебрались в города следом за нами. Но не уезжают, держатся за село, за колхоз, за любимую кормилицу-речку, за огороды.
Дремлет за прилавком продавщица Вика Муратова. Что поделаешь, если покупателей нет – все село на реке, на путине, рыба идет. Флот в море ушел, речные бригады на тонях нерку караулят. Пошла рыба – сразу замет за заметом! Бегом, бегом, бегом! По пояс в холодной речной воде. И вот уже мотня невода полная свежей серебристой нерки. А далее – отгрузка рыбы на завод, где труженики-обработчики в две смены, круглосуточно режут ее, пакуют, замораживают, готовят икру. В эту пору день год кормит, некогда не то что в магазин сходить, а даже новости по радио послушать. А ведь интересно, как там с рыбалкой в других местах Камчатки. Говорят, опять же, губернатор края Алексей Кузьмицкий взял Бориса Невзорова с Усть-Камчатска себе в заместители. Командующий военно-морским флотом России адмирал Владимир Масорин прилетел в Петропавловск и Вилючинск. Еще сказывают, что жара небывалая стоит в Восточной Сибири и Забайкалье, а здесь, в узкой долине реки Озерной – всё туманы, туманы. Редко солнце брызнет, редко радует глаз синева неба. Что ж делать – Камчатка. Родная, любимая Камчатка!
Среди рыбаков на тонях в эти дни можно увидеть и старожилов села Запорожья, пенсионеров. За долгие годы работы в колхозе привыкли они в путину пропадать на речных неводах или в море. Вот и сейчас не выдерживают, приходят на берег, наблюдают, переживают, советы дают. Александр Николаевич Роменский днями не уходит с реки. Часто прибегает сюда с фотоаппаратом и Виктор Григорьевич Спичак. О нем – мой особый рассказ, ибо повезло запорожцам, что живет в их селе этот человек. Именно он собрал историю села Запорожья, именно он бережет предания родной земли и передает их людям.
Несмотря на почтенный, 79-летний возраст, Виктор Григорьевич Спичак непоседлив и неуловим: то на своей «фазенде» готовит корм для кур, то в колхозной управе маракует над стендом к 100-летию родного села, то сидит в доме у кого-то из старожилов-селян и записывает их воспоминания о былых годах. Неугомонный человек, активный, не сдающийся болезням и старости.
Удивительно, но в свои далеко не молодые годы Виктор Григорьевич хорошо освоил компьютер, умеет и старые фотографии обработать, и напечатать их, и самостоятельно сверстать простенькую книжку, плакат – да что угодно. При этом постоянно разговаривает с компьютером, как с человеком: «Ну, чего ты долго думаешь, дорогой мой? А это ты зачем открыл? Любишь фотографии печатать? Да не будем мы их сегодня печатать, нет нужды в них. Давай-ка, лучше, дружище, напечатаем статью в газету. Ты готов к работе? Тогда поехали!»
Отец Виктора Григорьевича приехал с семьей в камчатское село Запорожское в 1928 году с Украины, из Херсонской губернии. Местное крестьянское общество не приняло его в свои ряды, и он поселился неподалеку в селе Отрадном. Занимался рыбалкой и охотой. В июне того же 1928 года родился Виктор Григорьевич, и был уже не первым ребенком в семье. В положенное время пошел в школу. Война застала его в возрасте 13 лет. Отца на фронт не взяли – и годы были не молодые, и рыбу надо было кому-то ловить, кормить фронтовиков. Уже в 1942 году Виктору тоже пришлось оставить учебу и пойти на кавасаки в море, на рыбалку. Так началась его трудовая жизнь, которая не закончилась и поныне.
- Все годы – в колхозе, - рассказывает Виктор Григорьевич Спичак. – Но школу я все-таки, закончил. Служил в армии, а затем вернулся в родные края и поселился в селе Запорожском, вступил в колхоз «Красный труженик».
Его старший брат Семен Григорьевич Спичак сложил на войне голову, его имя высечено на стеле, которая стоит во дворе сельского Дома культуры. Всего погибло на войне из маленького села Запорожского 15 человек. Ежегодно 9 мая возле стелы проходят митинги, запорожцы поминают земляков. В 2003 году ушел из жизни и последний участник войны, пришедший с фронта живым – Александр Васильевич Толстов. «Ушел наш фронтовой батальон, - с горечью констатирует Виктор Григорьевич. – Никого не осталось, только ветераны трудового фронта еще доживают».
Но тут же глаза В. Г. Спичака загораются. «Знаете, - говорит он, - в нашем селе было целых два Героя Советского Союза и несколько Героев Социалистического труда!»
И действительно, в маленьком Запорожье (Запорожском, как называют село старожилы, а они-то знают, как правильно зовется село!) жили и работали в колхозе Герои Советского Союза Тимофей Алексеевич Ковалев и Иван Петрович Кузнецов. Портрет Кузнецова у Виктора Григорьевича имеется, а вот фото Ковалева отыскать пока не удается. И сельский краевед очень сожалеет об этом.
Собирать исторические факты из истории села – его самое большое увлечение, перешедшее в смысл жизни. «Я всегда много интересовался, расспрашивал камчадалов, - рассказывает Виктор Григорьевич. - Но, к сожалению, записей не вел. Позже стал записывать, сейчас имею солидный архив. А всерьез занялся краеведением после того, как прочитал в «Краеведческих записках» о том, что до 1918 года села Запорожья не существовало, что, мол, вначале было село Озерное, а потом только Запорожье. Обида меня взяла! Ты проверь, историк, прежде чем писать, проверь! Поговори с людьми. Они рассказали бы, что в 1907 году здесь высадились выходцы из Херсонской губернии, потомки запорожских казаков, нанятые специально для организации в реке Озерной рыбного промысла. Прибыли они сюда из Владивостока с представителем рыбопромышленника Грушецкого Иваном Потужным. Так и остались, обустроились, стали жить. И только через несколько лет Грушецкий построил на южном берегу реки Озерной рыбозавод, где сейчас и находится поселок Озерновский. Некоторые историки и краеведы до сих пор упрямо описывают обратную картину – сначала Озерная, затем – Запорожье. Люди у нас смеются. Вот я и взялся за этот вопрос. Камчатское географическое общество изучило его и поддержало меня. А наши сельские депутаты недавно утвердили дату образования села Запорожского – 25 мая 1907 года. Дальше – больше, занялся я историей колхоза «Красный труженик», а там – и всего нашего южного куста Камчатки. Дошел до русско-японской войны».
Мало кто знает, но именно Виктор Григорьевич Спичак является инициатором возвращения надгробья русского ополченца Ксаверия Бирули на его могилу, которая до недавнего времени считалась потерянной. Ксаверий Бируля умер от ран после боя дружины Максима Сотникова с японским отрядом Сечи Гундзи в 1904 году и был похоронен прямо на месте смерти. Позже жителя села Явино поставили на его одинокой могиле красивое чугунное надгробье, изготовленное, как говорят, не без финансовой поддержки российского правительства. А в 1968 году псевдо-патриоты земли Камчатской вывернули надгробье с могилы и установили его в виде памятника в центре поселка Озерновского – ведь всем нужны свои герои. А могилу просто забросили, потому что она находится в неудобном месте, в тундре, на берегу Охотского моря, подъехать к ней сложно. Когда Виктор Григорьевич Спичак вплотную занялся краеведением, он взялся разыскивать могилу Бирули, помня с детства, где она находилась. Облазил все окрестности, и нашел ее! Вторым этапом стало возвращение надгробья на место. Озерновские депутаты вместе с администрацией поселка поддержали краеведа. И теперь могила полностью восстановлена. Пусть далеко, зато – на месте, по-божески и по-людски.
Цитата из усть-большерецкой газеты «Ударник», из статьи Галины Буробиной о Викторе Григорьевиче Спичаке, его золотой свадьбе с супругой Алаидой Михайловной:
«Встреча с 17-летней красавицей Алаидой произошла в клубе села Запорожье. Виктор Григорьевич вспоминает, что сейчас в этом помещении столярная мастерская колхоза. Увидел он девушку и больше для него не существовало и до сих пор не существует других женщин. Так поразила Алаида Михайловна парня. Она и сейчас, несмотря на годы, очень красивая. И история её появления на свет тоже красивая. Обратили ли вы внимание, что имя у неё необычное, как у нашего вулкана Алаид. Это не случайно. Её отец, рыбинспектор, с женой плыл из Владивостока на пароходе к месту службы в село Запорожье. В пути на пароходе «Бурят» возле острова Алаид и родилась у них дочка. Она в честь острова получила имя Алаида. Так и росла Алаида в селе Запорожье, пока в 17 лет не встретила такого самостоятельного, умного, красивого Виктора. Сразу поверила ему и не ошиблась.
Виктор Григорьевич с 1956 года проработал в колхозе «Красный труженик». И всегда там, где нужнее. Сначала мотористом, потом механиком на мотоботе, затем в 1960 году по состоянию здоровья был списан на берег и здесь тоже был незаменим. Принял гараж колхоза и засел за учебники по автоделу. За 10 лет автопарк колхоза вырос от 5 до 40 единиц техники. Организовал при гараже передвижную сварку, свою кузницу, автоген, столярку, где сами делали кузова на автомобили. Заготавливали более тысячи тонн силоса, возили сено. На нём одновременно с гаражом было ЖКХ и животноводство. В 1973 году его перебросили на другой трудный участок – кислородную станцию, но обязанности по животноводству и ЖКХ не сняли. И так до самой пенсии. Алаида Михайловна всю жизнь проработала в полеводстве. Была такая отрасль в колхозе. И картошку сажали, и капусту и парники были и многое другое».
В связи с путиной много работы у краеведа Виктора Григорьевича Спичака. Он старается поспеть всюду. То видели его на реке, где он фотографировал замёты невода, то на рыбозаводе, беседующим с рабочими и мастерами, то еще где-то. «А как же, - отвечает он на мой вопрос, - историю надо фиксировать постоянно. Сейчас это легко делать – и тебе цифровые фотоаппараты, и диктофоны, и компьютеры. Мне бы это все лет пятнадцать назад, когда еще живы были многие наши старики! Ладно, побежал я, Александрович, увидимся вечером, приходи ко мне, я тебе такое расскажу!..»
И рассказывал. Вся историческая часть данной работы основана на собранном им фактическом материале. И все старые фотографии он собрал, за исключением всего-то нескольких, которыми снабдили меня прочие жители Запорожья. Я благодарен запорожцам Галине Моисеевне Буробиной, Владимиру Григорьевичу Потужному, Александру Николаевичу Роменскому, Константину Алексеевичу Чернову, Елене Николаевне Войтенко, Татьяне Феофановне Климовой, Сергею Анатольевичу Кырову, Игорю Юрьевичу Соловьеву, Игорю Кимовичу Вазикову, Виктору Петровичу Шушакову, Николаю Николаевичу Серебренникову и многим другим за оказанную мне помощь при сборе материалов для этой книги. Большая благодарность председателю рыбартели «Колхоз «Красный труженик» Геннадию Николаевичу Комисарову. И, наконец, самая большая благодарность, не в обиду всем перечисленным выше, старожилу села, рыбаку, колхознику, а теперь пенсионеру и активному краеведу Виктору Григорьевичу Спичаку.
Спасибо всем! Теперь – смотрите и читайте.
А.А.Смышляев
КОГДА ЗАПОРОЖЬЯ ЕЩЕ НЕ БЫЛО…
1897 год стал первым промысловым годом японцев у берегов Камчатки. Промышляли они здесь и до этого, но только в единичных случаях. А затем с восхищением рассказывали друг другу том, какие рыбные богатства таятся в водах русского полуострова. И вскоре уже большое количество японских рыбопромышленников устремилось на север, к Камчатке. В 1903 году камчатский врач Владимир Николаевич Тюшов писал в книге «По западному берегу Камчатки»:
«Полная безопасность в отношении лова не только в море, но и в самих реках полуострова была для всякого японца более чем очевидна, потому что побережье страны как в те времена, так и теперь было и продолжает быть без всякой действительной охраны, если не считать таковой одно русское военное судно, крейсирующее каждое лето только у Командорских островов и вовсе не охраняющее камчатских берегов».
В том же 1903 году берега Камчатки все же обошла канонерка «Маньчжур». Каково же было удивление русских моряков, когда они встречали японские шхуны чуть ли не за каждым мысом. Командир лодки сообщал командованию: «Вся Камчатка находится как бы в осадном положении от наплыва хищников японцев и систематически ведущих дело к точному подчинению Камчатки влиянию Японии».
24 ноября 1903 года наместник Его Императорского Величества на Дальнем Востоке генерал-адъютант Е. И. Алексеев в циркуляре «О разделении Приморской области» писал:
«Можно серьезно опасаться, что если мы не примем решительных мер к тому, чтобы взять промысловое дело в северном краю в русские руки и образовать здесь твердый оплот в виде коренного русского населения, то край этот в конечном результате окажется в руках иностранцев».
Это было в 1903 году. А на следующий год, с началом русско-японской войны бравый лейтенант японского военно-морского флота Сечи Гундзи предпринял попытку завоевать Камчатку. Еще в 1892 году он основал «Патриотическое общество возрождения справедливости» («Хоокоогикаи»), получившего поддержку самого микадо и влиятельных военно-морских и промышленных кругов. Гундзи разработал план устройства на Северных Курилах рыболовной колонии. Местом для нее был выбран остров Шумшу. С тех пор северные острова Курильской гряды и особенно Шумшу стали очагом нарастающей агрессии против России. Под командованием Гундзи японцы готовились сделать Камчатку землей микадо, а ее население привести в верность Японии.
В том же 1903 году Гундзи прошел вдоль западного побережья Камчатки, когда русское охранное судно ушло от камчатских берегов, и побывал в селениях Явино, Голыгино и Колпаково. Гундзи был хорошо знаком с Камчаткой, знал полную беззащитность этой страны и полагал, что не встретит здесь никакого сопротивления. Это было начало японской экспансии на Камчатку. Экспансии, которая, собственно, закончилась лишь в 1945 году.
Летом 1903 года канонерская лодка «Маньчжур» арестовала в устье реки Большой 12 японских шхун, занимавшихся браконьерством. Арестованных японцев доставили во Владивосток. Их было около двухсот человек. Все они вели себя агрессивно и выкрикивали угрозы в адрес русских. По их словам выходило, что Япония вот-вот объявит России войну, и тогда обидчикам рыбаков не поздоровится.
В различных тревожных предсказаниях, ожиданиях и событиях прошли осень и зима. А в ночь с 21 на 22 апреля 1904 года в Петропавловск прибыл казак и вручил уездному начальнику Камчатки Антону Петровичу Сильницкому «полетучку», в которой сообщалось о войне с Японией. Тревожные ожидания кончились, теперь необходимо было действовать. Сильницкий нисколько не сомневался в том, что, как только растают последние льды в бухтах, японцы начнут захват Камчатки. Что можно было противопоставить им, если воинских частей на полуострове не было? Полусотня казаков в качестве полицейских - все, что имел начальник уезда. Благо, что в Петропавловске проживало с десяток отставных офицеров и унтер-офицеров, да в складах хранилось 4 тысячи новеньких винтовок системы «Бердан» и 800 тысяч патронов к ним. При берданках находился старший унтер-офицер Максим Иванович Сотников, прибывший специально на Камчатку обучать казаков обращению с новым оружием.
«После молебна началась организация обороны страны средствами самой Камчатки, - писал Сильницкий. - Прежде всего была сформирована дружина в самом Петропавловске: в состав ее вошло 89 человек, среди которых были запасные нижние чины, между ними и унтер-офицеры. Дружина была сформирована на началах, указанных в законе для дружин ратников государственного ополчения. Домашними средствами были выбиты жестяные ополченские кресты, которые затем и были разосланы вместе с инструкторами по всей Камчатке».
6 мая четыре японских шхуны подошли к устью реки Озерной. С них был высажен отряд в 150 человек под командованием Гундзи. Места там пустынные, японцы стали лагерем, окопались, подняли знамя и выставили полевое орудие. Два жителя села Явино, которое располагалось в 12 верстах от устья Озерной, заметили японцев и, следуя приказу уездного начальника, предупредили жителей селения. Жители ушли в хребты. Японцы только через несколько дней предприняли вылазку из своего лагеря небольшой группы, дошли до Явино, и, увидев село пустым, на следующий день прибыли в него всем отрядом. На крыше часовни подняли японский флаг, рядом с часовней вкопали столб, на который повесили доску с надписью: «Смысло на этой тынь писанных слов: именноэта земля уже принадлежался Японию, поэтому кто того трогает это тынь будет убиты. Командир Японского войска Сечу Гунзи».
По окрестностям Явино японские солдаты разбросали бутылки с вложенными в них записками, в которых говорилось о том, что кто признает власть японцев, тех они не тронут.
Японцы занимали Явино около полутора месяцев. Двигаться в глубь полуострова они не решались. За это время к реке Озерной были подтянуты силы дружинников. Сюда прибыла дружина под командованием унтер-офицера Сотникова, морем пришла Петропавловская дружина во главе с прапорщиком Жабой, подошли и дружинники из долины реки Камчатки. Всего собралось 88 бойцов. К позднему вечеру 16 июля японцы были наголову разбиты, и, потеряв убитыми и ранеными 32 человека, отступили на свои шхуны. Во время боя было захвачено японское знамя, взяты в плен сам Гундзи, врач и два солдата, которые в дальнейшем были интернированы в Мильково, до окончания войны. Но Гундзи отправили в Японию раньше, так как по заключению врача он не мог долго жить в камчатском климате.
Увы, в том бою камчатские дружинники тоже потеряли убитыми 4 человека. Тяжело ранен был ополченец Ксаверий Бируля. Его несли в Явино, но в 7 часов утра 17 июля он по дороге скончался. По обычаю местных жителей Бирулю похоронили на месте смерти, то есть, прямо в тундре, недалеко от берега Охотского моря у Глиняного мыса.
Прийдя в Явино, дружинники сняли японскую доску и знамя. На доске сделали свою надпись: «Снята 17/VII 1904 г. М. Сотников. с. Явино».
Только через год, 5 сентября 1905 года был подписан Портсмутский мир. Россия войну с Японией проиграла, потеряла много восточных территорий, но Камчатка так и не отошла ни японцам, ни американцам. Эта жемчужина Тихого океана, лакомый кусочек для многих, так и остался у русских.
Могилы четверых убитых дружинников потерялись, а вот место захоронения Ксаверия Бирули всегда было известно, так как примерно в 1910 году на него положили чугунное надгробье с крестом. По данным краеведа В. Г. Спичака, которые он в свою очередь получил от старожилов этих мест, надгробье изготовил на свои средства и привез на Камчатку рыбопромышленник С. Грушецкий. Есть и другие не документальные данные: финансировало изготовление надгробья Российское правительство.
Как бы там ни было, но из-за чудного надгробья могилу знали, к ней приходили местные жители. «Захоронение находилось неподалеку от пешеходной тропы, пролегающей вдоль Охотского моря, в пределах видимости на расстоянии не более 100 метров, - пишет В. Г. Спичак в статье «Захоронение Ксаверия Бирули», газета «Рыбак Камчатки» от 30.10. 2002 г. – Это был основной тракт сообщения между поселениями. И каждый, кто проходил мимо, или проезжал на лошадях, непременно заходил поклониться одинокой могиле. Впервые мне пришлось побывать в этих местах в годы отрочества, в самом начале 1940 годов, проходя по тропе из селения в селение. Плита хорошо просматривалась с дороги. Придя с военной службы в 1952 году, я вновь посетил эту могилу. Плита все так же лежала на своем исконном месте, но заметно заросла шикшовником, который навис со всех сторон. И только небольшой крестик возвышался над растительностью».
Таким образом, могила ополченца Ксаверия Бирули олицетворяла давнюю героическую историю юго-западных камчатских мест. На это не могли не обратить внимания идеологические службы партийных органов. В 1968 году необычную надгробную плиту сняли с могилы и перевезли в поселок Озерновский, где из нее соорудили памятник. Ничем, кроме как псевдо-патриотизмом это назвать нельзя. Ведь, соорудив памятник Бирули в поселке, его истинную могилу просто забыли. И она со временем потерялась. Местному краеведу Виктору Григорьевичу Спичаку и его сподвижникам пришлось порядком потрудиться, чтобы отыскать её. Слава Богу, нашли! И власть к этому времени поменялась, озерновская администрация пошла навстречу, разрешила демонтировать памятник в поселке и вернуть плиту на место. Несомненно, могила Ксаверия Бирули является одной из интереснейших исторических достопримечательностей Усть-Большерецкого района, главным образом – села Запорожья и поселка городского типа Озерновского.
КАК ПОЯВИЛОСЬ ЗАПОРОЖЬЕ
До весны 1907 года устье реки Озерной пустовало. Жизнь кипела севернее – на реках Явина, Голыгина, Большая, а на Озерной населенные пункты отсутствовали. Когда-то жили здесь древние камчатские народы, но и они к тому времени уже не селились на этой реке по неизвестным нам причинам.
В первые годы начала двадцатого века рыбопромышленное товарищество «Тихоокеанские морские промыслы С. Грушецкого и Ко» владело промысловыми участками на реке Большой и построило там рыбоперерабатывающий завод. Но специалистов этого передового для того времени предприятия привлекала и река Озерная, по которой шла на нерест в Курильское озеро одна из самых ценных лососевых рыб – нерка.
Ихтиологи и тогда, как и сейчас считали нерку действительно одной из наиболее ценных видов тихоокеанских лососей. Это обстоятельство вынудило рыбопромышленника Грушецкого обжить реку Озерную, хотя начинать на голом месте всегда хлопотно и затратно. Есть косвенные сведения о том, что он поручил своему представителю в Харбине Ивану Афанасьевичу Потужному подобрать людей для рыбного промысла в реке Озерной в путину 1907 года.
Историки до сих пор не находили документального подтверждения тому, что село Запорожье (Унтербергеровка, Запорожское) было образовано в 1907 году, хотя косвенных доказательств этого предостаточно. И все же благодаря настойчивым усилиям камчатского краеведа В. Г. Спичака и помощи историка В. П. Пустовита удалось собрать воспоминания старожилов и отыскать некоторые документы, подтверждающие факт образования села Запорожья именно в 1907 году.
В. Г. Спичак заполучил воспоминания старожила села Герасима Константиновича Соловьева 1884 года рождения (в Запорожье переселился в 1914 г.) и сына одного из первопоселенцев Михаила Алексеевича Шараева 1920 года рождения, который хорошо помнил рассказы отца о тех далеких временах и событиях. Ниже я не раз буду касаться этих писем.
Бесценной оказалась помощь Валентина Петровича Пустовита. Он снабдил автора копиями документов, также свидетельствующих о том, что Запорожье основано в 1907 году. Работая директором Центра документации новейшей истории Камчатской области, В. П. Пустовит обнаружил в фонде 1199, опись 1 дело №3201, где на листе 7 приводится справка Запорожского сельсовета №101 от 26 марта 1932 года, описывающая село Запорожье, где черным по белому говорится:
«Село Запорожье основано в 1907 году. Преимущественно украинское. 52 хозяйства…» И т.д.
Там же находим показания Шараева Алексея Иосифовича, арестованного по делу «По обвинению Шараева Алексея Осиповича и других, всего 5 человек по ст. 58, ч.10 и 11 УК РСФСР. 1932 г.». Шараев пишет:
«В 1904 году поступил учеником в столярно-плотницкую мастерскую имения Трубецкого, в которой проработал до мая 1907 года. После чего переехал на западное побережье Камчатки, где вместе с Лазебным Ульяном и другими основали село Запорожское» .
Имена, фамилии, описания, время, события – все это сходится как в воспоминаниях старожилов, так и в этих документах.
Я не стану вступать в заочную полемику с В. П. Кусковым и В. П. Мартыненко, тем более, что они мне не могут ответить. Скажу только, что оба вольно или невольно перенесли данные, касающиеся основания села Запорожье на соседний рабочий поселок Озерновский, поэтому и писали, что в 1907 году возник Озерновский, переименованный в Унтербергер, а в годы Первой мировой войны – село Запорожье. При этом ссылаются на старожилов-запорожцев, «переселив» их в Озерновский. Спросите любого жителя того же Озерновского, где жили и живут Потужные, об одном из которых пишет Кусков, вам ответят: в Запорожье. Он же поместил его в Озерновский. Эта путаница в населенных пунктах на реке Озерной привела к путанице в датах, поэтому честь и хвала нынешним членам Камчатского регионального отделения Русского географического общества, которые внимательно отнеслись к фактам, собранным В. Г. Спичаком, и подтвердили, что год образования села Запорожья – 1907. На этом основании Собрание депутатов Запорожского сельского поселения своим решением №82 от 22. 05. 2007 г. внесло в Устав поселения следующее изменение: «Статью 4 дополнить пунктом 2 следующего содержания:
«Запорожье образовано весной 1907 года. 25 мая является официальным Днем Запорожского сельского поселения».
Итак, 1907 год. Харбинец Иван Афанасьевич Потужный вызывает во Владивосток с Украины своих родственников Потужных и их друзей-знакомых, чтобы они смогли подзаработать на вновь образуемой рыбалке Грушецкого на камчатской реке Озерной. Те приезжают во Владивосток и оформляются на работу. В команду добавляется и прочий люд, завербованный И. А. Потужным уже на месте, во Владивостоке. Примерно в мае на Камчатку выходят три парохода с людьми, снаряжением и продовольствием. Пароходы носили названия «Роман», «Евгения» и «Федя». Они идут в устье реки Большой на западном побережье полуострова, а по пути высаживают на северной стороне устья реки Озерной рыбацкую бригаду из 19 человек.
Вот что писал об этих людях Михаил Алексеевич Шараев в письме краеведу В. Г. Спичаку (орфография сохранена): «Приехали первые поселенцы с Украины, в основном из Херсонской области, бывшей Херсонской и Таврической губерний, из сёл: Казацкое, Каменка, Бургунка, Тягинка, из Береслава. Из рассказов отца моего Шараева Алексея Иосифовича 1889 года рождения, он был в числе первых. Было ему тогда не полных 18 лет. Он из села Казацкое Береславского района. Из этого же села и Игнатенко Илья, Давиденко Абрам».
Этот источник называет только 16 имен первопоселенцев на реке Озерной в 1907 году. Вот его список:
Шараев Алексей Иосифович; Игнатенко Илья; Давиденко Абрам; Бровченко Антон Трофимович - из с. Каменка; Мирошниченко Афанасий (Каменка); Денисенко Тимофей (Каменка); Потужный Алексей – из с. Бургунка; Потужный Емельян (Бургунка); Потужный Иван Алексеевич (Бургунка); Онищенко Иван (Бургунка); Онищенко Яков (Бургунка); Костенко Илья (Бургунка); Потужный Василий Родионович (Бургунка); Щербина Демид Васильевич (Бургунка); Загрядский Иван Петрович – из Сибири; Роменский Кузьма.
В последующие несколько лет к первопоселенцам приезжали родственники и члены семей. Таким образом, к 1912 году первых жителей села, по результатам исследований краеведа В. Г. Спичака, стало гораздо больше. Подлинно установлены следующие лица:
1. Потужный Иван Алексеевич;
2. Шараев Алексей Иосифович;
3. Игнатенко Илья;
4. Давиденко Абрам;
5. Бровченко Антон Трофимович;
6. Денисенко Тимофей Алексеевич;
7. Потужный Емельян Лукьянович;
8. Потужный Алексей Лукьянович;
9. Мирошниченко Афанасий;
10. Онищенко Иван;
11. Онищенко Яков;
12. Костенко Александр;
13. Потужный Василий Родионович;
14. Щербина Диомид Васильевич;
15. Роменский Кузьма Филиппович;
16. Будько Григорий Павлович;
17. Лазебный Ульян Яковлевич;
18. Роменский Лука Кузьмич;
19. Загрядский Иван Петрович;
Надо заметить, что Иван Петрович Загрядский работал на Камчатке годом раньше на путине на реке Большой. Поэтому, видимо, его и включили в команду – единственного сибиряка среди украинцев. Кстати, его родная сестра ездила в Херсонскую губернию, чтобы сообщить родственникам Ивана Афанасьевича Потужного о том, что зовет он их работать на далекий, но богатый полуостров. Таким образом, Иван Загрядский был в команде на особом положении – как опытный рыбак, знающий западное побережье Камчатки, и как знакомый, а то и друг И. А. Потужного, нанявшего их всех для работы на рыбалке фирмы Грушецкого.Краевед В. Г. Спичак, проживший на камчатском охотоморском берегу почти 80 лет, знает местные погоды, поэтому утверждает, что высадиться первопоселенцы могли только между 20 мая и 10 июня, так как в другое время перед лососевой путиной погоды уже штормовые и туманные. Условно им принята дата высадки 25 мая 1907 года. Повторяю: условно, но близко к истине. «Когда люди прибыли в район реки Озерной в 1907 году, то лучшего места, чем северная сторона реки для основания поселения и засольной базы не было. Это коса шириной около 250 метров и длиной около 700 метров, упирающаяся в террасовый увал, подходящий с северной стороны реки к самому морю» . Да, пляж небольшой, практически не выраженной бухточки, расположенной сразу же к северу от устья реки Озерной, – наиболее подходящее место и для высадки и для обустройства на нем базы. Пляж переходит в песчаные дюны, которые зарастают травой и превращаются в небольшое возвышение между морем и рекой Озерной, которая разливается перед устьем широко, а в самом устье сужается настолько, что, кажется, можно ее и перепрыгнуть. Фарватер в устье так узок, что маломерные суда, входя в реку из моря, должны строго придерживаться створов, а рысканье в сторону даже на один метр чревато бедой. Здесь, над морем, на песчаной косе, заросшей травой, между рекой и морем и расположились прибывшие рыбаки. Они построили небольшой, видимо, из досок барак-общежитие. Во время хода нерки ловили рыбу. Солили ее в чанах и сухим способом, отгружали на суда Грушецкого.Читая рукописи краеведа В. Г. Спичака, приходишь к выводу, что первые рыбаки прибыли на Камчатку с мыслью основать поселение. Может быть, они хотели устроиться временно, кто знает, но с собой с Украины они, кто был женат, привезли свои семьи и оставили их во Владивостоке. Хотя в основном это был народ молодой и холостой. Позже, более или менее обустроившись на реке Озерной, женатые переселенцы вызвали сюда и свои семьи.Первая зимовка прошла тяжело, так как осенью к ним не пришли пароходы, оставив их без продуктов. Причина этого не ясна. Похоже, у харбинца Потужного Ивана Афанасьевича что-то случилось, потому что больше о нем никто и никогда не слышал. Предоставленные сами себе, первопоселенцы стали заниматься охотой, чтобы заготовить на зиму пропитание. «Остались они зимовать без хлеба, - пишет в своем письме-воспоминании Михаил Алексеевич Шараев. – Кое-как пережили зиму. А весной часть людей… ушла пешком в Большерецк, остальные остались. Их камчадалы из Явиной повели на Курильское озеро, там они набили медведей и заготовили мясо, чтобы не помереть с голоду».
